Министр финансов объясняет, что «жесткая» политика центрального банка

Из федерального бюджета в первые два месяца был выполнен с практически нулевого дефицита, что является нетипичным для последний год-полтора ситуация. На этом, утверждает заместитель министра финансов Максим Орешкин.

Фото: Министр Финансов России

В прошлом году дефицит составил 2,4% от ВВП, и по итогам первого полугодия этого — и вовсе 4,0% ВВП. И если в июне-июле, удалось избежать использования средств Резервного фонда, чтобы покрыть бюджетный разрыв в течение первых пяти месяцев накопленных ранее средств, пришлось отказаться от 780 млрд рублей

Ситуация последних месяцев, а не единственный в своем роде на текущий год и связана с неравномерностью расходов федерального бюджета. Учитывая тот факт, что цены на нефть упали ниже уровня $40 за баррель, ожидаемый расход средств Резервного фонда в этом году составит 2,3 млрд. рублей., и в случае переноса сроков приватизации «Роснефти» – вплотную приблизиться к отметки 3,0 млрд. рублей.

Суверенные фонды, средства которых размещены на счетах в иностранной валюте в Банке России, и для того, чтобы использовать их для финансирования дефицита бюджета, необходимые для преобразования в российских рублях.

В этой ситуации, Банк России выбрал для себя стратегию, чтобы не продать эту валюту на открытом рынке, и увеличить объем своих зарубежных активов. Одним из побочных эффектов эти действия Центрального банка-это изменение баланса ликвидности в банковской системе, его постепенный переход от ситуации, дефицита (в ситуации, когда Центральный банк рефинансированием банковской системы) к профициту (ситуация, когда коммерческие банки размещают денежные средства в инструменты Банка России). Учитывая ограниченный объем средств, оставаясь в суверенных фондов, их использование для финансирования дефицита бюджета, ограничен на сроки и объем (неструктурный) природа, таким образом, выбранная центральным банком, стратегия кажется оптимальной.

Переход к профициту ликвидности в значительной степени технический характер, и Банк России имеет все инструменты для проведения своей политики в изменившихся условиях. Недавно написал первый заместитель председателя Банка России Ксения Юдаева в своей статье.

В середине эти изменения в структуре балансов коммерческих банков много внимания в последние месяцы уделяется серьезное изменение объема рефинансирования банковской системы, что некоторые комментаторы связывают с ситуацией на валютном рынке. Однако, в условиях выбранного Банка России, стратегии объем рефинансирования, а также остатки средств на депозиты и счета, играют второстепенную роль. Ключевым показателем, определяющим ситуацию с уровнем ликвидности в банковской системе, является стоимость ресурсов на межбанковском рынке. Показатель, который характеризует, — ставка RUONIA (Рубль Overnight Index Average), которая демонстрирует реальную стоимость денег для крупнейших российских банков стоимость одного дня. Если взглянуть на статистику прошлого месяца, то можно увидеть, что ситуация с ликвидностью может быть вызван даже сладкое: стоимость денег устойчиво находится ниже уровня процентной ставки и колеблется в размере около 50 б. п. (с 1-го июля, диапазон изменений составил 9,97-10,47 b. sp).

Данные центрального банка России

Такой устойчивой динамики стоимости денег на рынке, говорит, что недавняя волатильность на валютном рынке не имеет никакого влияния на операции Банка России. Действия регулятора последовательны: переход к инфляционному таргетированию и режиму курсов бесповоротен, и стоимость денег определяется исключительно динамикой инфляции и ее ожидания.

В рамках такого дизайн-курсов, чтобы бюджет стал так называемой экзогенной (внешней) переменной: ее значение полностью определяется состоянием платежного баланса (баланс текущих операций и движения капитала), а затем на взаимоотношениях руководства налогово-бюджетной политики.

Быстро на снижение объемов суверенных фондов означают, что сохранение нынешнего статус-кво (большой дефицит и минимальные на рынке заемных средств) невозможно. Важно понимать, что ключ к проблеме элемент-это не способ финансирования дефицита, но и его размер. Высокий структурный первичный дефицит означает, нестабильной траектории государственного долга (здесь, пока реальных проблем, учитывая низкий уровень государственного долга, еще далеко), и высокий уровень общего дефицита (при нынешнем уровне цен на нефть, он превысит 3% от ВВП в этом году) означает быстрое накопление рублевых активов населения и предприятий.

По состоянию на 1 июля 2016 года, темпы роста денежной массы (раз показывая уровень рублевых активов экономических агентов) ускорился до 12,3%, и в условиях стагнации кредитного ключевым фактором роста этого показателя стал именно дефицит бюджета (дефицит бюджета означает равенство размеров над остальной экономики). Сохранение дефицита бюджета, даже в размере около 3% ВВП (не говоря уже о его увеличении) означает, что возможности для неинфляционного роста кредитов очень ограничены.

Принимая во внимание эти вызовы и согласовать основные подходы к построению бюджета 2017-2019, с участием плавное сокращение бюджетного дефицита с темпом около 1 п. п. ВВП в год, при замерзании объем номинальных расходов в течение трехлетки и постепенное увеличение объемов чистых заимствований на внутреннем долговом рынке.

Комментарии запрещены.

Реклама